Дневник

В блокированном Ленинграде оказались более двух с половиной миллионов жителей, в том числе 400 тысяч детей. По продовольственной карточке дети получали 125 г. хлеба.

Ленинградская парторганизация приняла решение сделать все возможное, чтобы учебный процесс не прерывался. Учителя и ученики сами добывали топливо, возили на санках воду, следили за чистотой в школе. В школах стало необычайно тихо, дети перестали бегать и шуметь на переменах. На шалости у детей не было сил. Урок продолжался 20-25 минут: больше не выдерживали ни учителя, ни школьники. В основном учились ребята 1-4 классов. Ученики старших классов заменили своих родных на фабриках, заводах, в госпиталях. В 12-15 лет они становились станочниками и сборщиками, выпускали автоматы и пулеметы, артиллерийские и реактивные снаряды. На станках, где работали подростки, были приклеены маленькие плакатики с надписями: «Не уйду, пока не выполню норму!».

Детям удавалось так распределять свои силы, что их хватало не только на семейные, но и на общественные дела. Пионеры разносили почту по домам, пилили дрова и носили воду семьям красноармейцев. Чинили белье для раненых и выступали перед ними в госпиталях. Дежурили на крышах и тушили зажигалки, проверяли светомаскировку и выслеживали диверсантов.

Юра Булатов, Миша Тихомиров, Леня Голиков, Юта Бондаровская, Саша Кондратьев, Нина Куковерова и другие юные ленинградцы боролись за родной город наравне со взрослыми. Сотни юных ленинградцев были награждены орденами, тысячи – медалями «За оборону Ленинграда». Всю героическую оборону города они прошли как достойные соратники взрослых.

Одним из символов блокады стал дневник ленинградской школьницы Тани Савичевой, который использовался на суде против нацистских преступников. Но история сохранила сотни детских воспоминаний о тех страшных днях.

Нина Сигал (на начало блокады 12 лет). Мама домой практически не приходила, девочке пришлось самой научиться топить буржуйку и справляться с дровами. 125-граммовый кусочек блокадного хлеба Нина делила на три части - на завтрак, обед и ужин. Однажды мама привезла черную капусту. Она сказала дочке, что будет варить щи с гусем, как до войны. Щи не пахли гусем. Тот «запах» Нина ненавидела.

Ирина Зимнева (на начало блокады 3 года). Жизнь Ирине спасла фарфоровая кукла 1872 года рождения. Когда поезд, в котором трехлетнюю Иру эвакуировали из блокадного Ленинграда, в щепки разбомбили. Десятки детей погибли. Трупы начали убирать только на второй день. Один из мальчишек, разбирая остатки вагонов, увидел куклу. Решил взять ее для маленькой сестренки. Когда потянул ее, то оказалось, что куклу крепко держит маленькая детская ручка. Ирину достали из - под завалов и трупов. Целую. Кукла осталась с ней на всю жизнь.

Лора Ганич (на начало блокады 5 лет). Запомнились санки. Но на них не катались, а возили покойников, завернутых в простыни. Так хоронили бабушку Лоры. Она пролежала месяц в холодной комнате – «… чтобы за нее хлеб получать». А потом ее завернули в простыни и повезли на специальный хоздвор около Невы, куда свозили всех мертвых. Этот двор был самым страшным местом, которое девочка запомнила навсегда.

Шурик Игнатьев (на начало блокады 3,5 года). В детском саду дети рисовали. Шурик покрыл свой листок беспорядочными карандашными каракулями с небольшим овалом в центре. «Что ты нарисовал!» – спросила воспитательница. Он ответил: "Это война, вот и все, а посередине булка".

И таких воспоминаний миллионы…